СЛОВО О ВЕРЕ
От «привычки к христианству» к «религии мира сего»
Ольга Гассельблат
«Мы живем в мире, полном христианских «памятников»
о. Александр Шмеман
Предлагаемая статья представляет собой осмысление Первого послания к Коринфянам апостола Павла в контексте современной жизни Церкви. Послание, написанное апостолом Павлом на заре 1 тысячелетия, является актуальным для современного христианского сообщества не только своими вечными и, безусловно, вдохновленными Духом Святым главами о любви, о свободе, о церкви как сообществе живущих разумом Христовым по законам «иного мира», но и в некоторых других аспектах. А именно, об отношениях церкви с окружающим миром, охваченным своими социальными и политическими проблемами, вовлекающими в этот круговорот членов тела Христова. Одной из задач послания следует назвать проведение четкой демаркационной линии между христианством и духом времени. Можно сказать, апостол Павел в послании впервые поднимает проблему обмирщения церковной жизни, которое в современном дискурсе определяется термином «секуляризм/секуляризация». В современном народном сознании существует определенная идеализация «общества святых» первых веков новой эры. Само слово «святость» часто понимается как «безгрешность». Послание к Коринфянам возвращает нас к правильному пониманию святости как «отделенности, избранности» для спасения, наличие дара благодати Святаго Духа, пребывающего в нас с момента крещения и миропомазания. И все мы призваны к тому, чтобы дать этой благодати возможность действовать в максимальной для нас полноте. Но и в Коринфской общине не всегда это реализовывалось, а иногда попиралось грехами, неприемлемыми даже для язычников, о чем и свидетельствует апостол, обращающийся к христианам молодой общины.
Коринф 1-го столетия можно сравнить с современным мегаполисом: многолюдный, шумный, международный центр, связывающий деловыми контактами Рим, Италию, Эфес и Малую Азию. Богатство Коринфа обеспечивалось не только географическим положением (морской порт), но и развитыми индустриями туризма (храмы Аполлона, Асклепия, Пиренейский источник и др.) и спорта (Истмийские игры уступали по популярности только Олимпийским играм). Город являлся источником всевозможных деловых контактов, коммерческих предприятий и вакансий для трудоустройства. Город привлекал многих мигрантов, которые приезжали сюда в надежде разбогатеть: природное и экономическое богатство, удобное транспортное сообщение, активная деловая среда сочетались с надежным управлением Римского императора. Таким образом, потребительство, соперничество, покровительство, успех, выгода и стремление быть первым создавали ту атмосферу, в которой жили коринфяне. Соответственно, ценность чего-либо большей частью определялась рынком потребления, коррупция процветала, поддерживаемая обеспеченными горожанами, могущественными бизнесменами и политиками.
Экономика Коринфа привлекала многих евреев, которые здесь занимались в основном торговлей и ростовщичеством. Вспомним Акилу и Прискиллу, которые были иудейского происхождения: Акила был родом из диаспоры северной Анатолии, а Прискилла была, вероятно, еврейкой из Рима (Деян 18:2). Они пришли из Рима в Коринф, где организовали свое небольшое дело ̶ изготовление палаток, к ним присоединился апостол Павел, поскольку, как рассказывает евангелист Лука, они занимались тем же ремеслом, что и он. Исследователи этого послания проливают свет еще на несколько особенностей культуры Коринфа. 1 Кор. 6:1-8 вскрывает проблемы судебной системы: процветающее взятничество, коррупция в гражданском праве, когда судебные тяжбы решались услугами или взятками судьям и присяжным. Отсюда негодование Павла и запрет христианам участвовать судебных разбирательствах, т.е. не использовать свое социальное или экономическое положение для победы в суде над братьями.
Послание свидетельствует, что в богатом Коринфе пользовались популярностью философские движения, лидеры которых имели каждый собственное представление об истине, которое они и транслировали в коринфское общество, подкрепляя его яркой речью, жестикуляцией, всеми возможными средствами риторического воздействия. Они играли роль местных СМИ, и их меньше всего интересовала правда, риторика заключалась в превозношении своих благодетелей и была нацелена на одобрение властных, влиятельных сообществ. Целью коринфской риторики, детища второй софистики, было любым способом одержать победу в споре. Ораторы устраивали настоящие представления, чтобы добиться признания публики. Так создавалось восприятие, что что-то значимое и важное должно быть ярким и впечатляющим. Как это похоже на современный способ формирования общественного мнения, с одной стороны, потребительского, с другой стороны, гордого и возвеличивающего себя на культе «побед» и «победителей». Подобный «контекст», безусловно, составлял мировоззрение, в какой-то степени, и коринфской общины, раненной духом времени и пытавшей сформировать некую свою духовность, но контекстуально ориентированную на окружающее общество.
Представленная вкратце социально-политическая атмосфера Коринфа объясняет слова апостола Павла «о страхе и великом трепете» (1Кор 2:3), которые он испытал, когда прибыл в этот город. Его проповедь об «Иисусе Христе, и при том распятом» была здесь тем самым «безумием для эллинов». Как и все люди, коринфяне (возможно, уже приняв веру!) имели привычное представление о силе как власти, влиянии, связях в социуме. Проповедь Павла об униженном и распятом Христе была не лучшим способом привлечь слушателей. «И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы, чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией» (1Кор 2:4-5). На протяжении всего послания Павел настойчиво противодействует обычному коринфскому социальному «контексту»: стремлению к славе, риторическим манипуляциям для убеждения в выгодной истине и привлечению учеников. Павел противоречит ожиданиям самоуверенных и избалованных речами коринфян, даже шокирует их своим видом простого ремесленника, возвещающего в Духе Истины простоту Евангелия, добавим еще – «в страхе и трепете».
Описанный «когнитивный диссонанс» является фоном послания. На протяжении всего текста апостол и «разбирает» заблуждения коринфян, ставит правильные акценты, возвращает к истинному смыслу понятий свободы как ответственности, мудрости как упования на Христа, немощи как силы Бога, славы как несения креста и т.д., утверждает «ценность» каждого члена: «Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков» (1Кор 7:23).
Но принятие веры требовало от коринфян преодоления еще одного искушения совместить принятую духовность с умонастроениями и взглядами, с комфортной жизнью коринфского общества, в конце концов, со своим бизнесом, обычаями. Стремление наряду с христианством сохранить деловые и социальные контакты в несовместимых сферах деятельности оправдывалось свободой во Христе, «высшей духовностью», знанием, либерализмом. Таким образом, второй важной для Церкви темой послания является борьба апостола против попытки сместить центральную идею креста, заменив своими представлениями о духовности и свободе. Как это близко нашему времени, в котором так много «своих представлений», паразитирующих на Евангельских постулатах о любви и свободе.
В свете поднятой нами проблемы следует отметить, что в Послании ап. Павла (как и во всем Евангелии) отсутствует стремление выделить, отгородить Коринфскую церковь от мира – «ибо иначе надлежало бы вам выйти из мира сего» (1Кор 5:10), – но твердое, четкое указание на опасность следования духу времени. В Евангелии есть радикальное требование отвергнуть грех, но нет радикальной оппозиции «сакральное / профанное», которая используется во всех современных исследованиях секуляризма, внешне рассекая религиозную жизнь и общественную (государственную). Как пример, мы можем привести термин крупного современного исследователя секуляризма Чарльза Тейлора – «принципиальное дистанцирование» (между религиозным и «мирским»), термин говорит сам за себя.
Ап. Павел рассуждает и предостерегает от «неразличения признаков времен», несоотносимости наших поступков с центральной для христиан идеей Креста. Не может быть в Церкви служения маммоне, омрачения богатством, выгодой, успешностью и самореализацией, потому что все эти слова для верных связаны с их христианским выбором: во Христе их богатство, успех, реализация и призвание жизни («Соль – добрая вещь; но если соль потеряет силу, чем исправить её? ни в землю, ни в навоз не годится; вон выбрасывают её» (Лк 14:34-35). «Различайте, исследуйте, все испытывайте Духом Церкви, хорошего держитесь», – призывает апостол (1Фес 5:21). Таким образом, есть церковь верных (ее всю можно определить как «сакральное»), есть то в мире, что верный может принять, и то, что церковь должна безоговорочно отвергнуть. В Евангелии можно видеть скорее трехчастное представление картины мира, которое позднее получает конкретную словесную оболочку в западном христианском богословии в право-канонической категории saeculum, т.е. «секулярное». Это понятие мы встречаем прежде всего в классическом сочинении блж. Августина Иппонского (354 – 430) «О граде Божьем», а также в трудах Тертуллиана.
Религиозное сознание граждан Римской Империи, как это свойственно всем религиям, делило реальность на сакральное и профанное, и последнее обозначало «то, что находится вне святилища». Христианство оперировало практически такой же оппозицией, но у него было иное представление, во-первых, о том, что является сакральным, а что профанным, а во-вторых, выделялась третья категория – то, что было приемлемым и что можно было бы разделить с язычниками, – т.е. «секулярное». Например, христиане из Сциллиума в 180 году признали политическую власть Римского императора, уплачивали свои налоги кесарю, в то же время отказавшись поставить его на место «Господа Бога». Таким образом, у одного понятия «секулярное» есть две стороны: то, что может быть приемлемо, и то, что неприемлемо для христиан. Подобная концепция «секулярного» позволяла христианам жить в мире, не отождествляя себя с ним. Соответственно, «профанное» – это то, от чего новообращенный должен отказаться в процессе своего обращения. «Секулярное» же не является радикальной оппозицией сакрального; оно может быть принято или адаптировано. Но ситуация в корне изменилась в IV веке, когда христианство стало официальной религией Римской империи, и теперь сама Империя была сакрализована в качестве христианской, сместив трихотомию «сакральное / секулярное / профанное» и заменив ее на суровую дихотомию христианской империи и языческого «остатка». «В течение столетия, в которое произошло обращение Константина в христианство, «римское» стало почти тем же, что и «христианское», что послужило сакрализации существующего государственного порядка. В «Граде Божьем» Августин протестует против этого слияния христианской и римской идентичностей, но его голос не был услышан [Эверт ван дер Звеерде «Осмысливая ”секулярность”»].
Представляется, что в IV веке христианство оказалось перед проблемой, ранее поднятой апостолом в 1 Послании к Коринфянам. Новообращенная империя, будучи христианской внешне, внутренне оказалась подвержена духу мира сего, акценты вновь были смещены с креста Христова на погоню за «приобретением мира». Сказанное выше позволяет по-другому взглянуть на проблему секуляризма, сместив взгляд с относительно легко определяемого «внешнего врага» (Римское государство во II веке, язычество в IV веке и др.) на неопределенного и ускользающего «внутреннего врага» христианства – «дух мира сего». Сам термин «секуляризм» порожден христианской Церковью, которая духовным зрением, интуицией пытается выделить «духовно инородное своему Телу». Такое «внутрицерковное» определение секуляризма, в духе Августина, представляется нам важным, и поддерживается некоторыми западными исследователями.
Нужно сказать, что в настоящее время чаще можно встретить примеры «архаического», запоздалого, в духе постимперского сознания определения секуляризма как «обмирщения государства», как «общественных действий, направленных на борьбу с религией». Именно такое определение транслируют многие российские исследователи и представители РПЦ (яркий пример – интервью с митр. Иларионом Алфеевом). Подобная позиция дихотомического разделения картины мира на «церковное» и «профанное» (как «антицерковное») очень легка в построении, однако является безответственной и необъективной в свете Евангелия.
В рамках нашего небольшого исследования, тем более, не социологического, мы не можем охватить периоды дальнейшего развития процесса секуляризации, однако, благодаря исследованию Эверт ван дер Звеерде, можем представить развитие понятия на материале определений секуляризма. Позволим кратко перечислить их.
1. Дифференциация секулярных сфер от религиозных институций и норм.
2. Упадок религиозных верований и практик.
3. Маргинализация религии, ее отнесение к сфере приватного.
4. «Движение от общества, в котором вера в Бога не подвергается сомнению и потому не является проблемой, к обществу, в котором эта вера воспринимается как одна из многих возможностей и притом не самая простая».
5. Исчезновение в обществе вертикали дает нам еще одно значение секуляризации: религиозная вера сама по себе не является проблемой и может быть широко распространена, но она является выбором людей, живущих в гомогенном времени и безразличных к существу религиозных мировоззрений, так называемая «религия прямого доступа».
6. Трансформация религии, «приспосабливающейся к новым условиям», – будь то более институционально оформленное aggiornamento (осовременивание) Римско-католической церкви или другие, новые формы религиозности, такие как «невидимая религия»; «вера без принадлежности» и «викарная религия»; религия для памяти или «принадлежность без веры» и др. Ключевое слово во всех этих новых явлениях – индивидуализация. Об этом говорили некоторые западные богословы XX века – например, Дитрих Бонхёффер, Рудольф Бультманн, Джанни Ваттимо. В этом смысле секуляризм воспринимается последним выражением христианской религии как «безрелигиозного христианства», т.е. гиперадаптации к новым временам; или как идеал полного «оцерковления» мира у таких православных мыслителей, как Вл. Соловьев и С. Булгаков.
7. Восприятие религии как просто социального факта – это теоретическая секуляризация. «Теоретический» секуляризм как продолжение теологии другими средствами.
Сокращенный до невозможности материал свидетельствует о напряженном духовном искании, даже жажде подлинной религии в современном обществе, уставшем от идеологий счастья; но также и о постоянных попытках создать какую-то «эксклюзивно-гуманистическую альтернативу» «старой» религии. Одни пытаются прийти к Спасению через исполнение каких-то установлений, другие добиваются Спасения через правильную направленность воли и разумное понимание веры. Христианство же говорит о Спасении через веру в распятого Христа – для одних скандал, поскольку им предлагают бесчестье вместо славы, для других безумие, так как им предлагают абсурд богочеловечества, не постигаемого разумом. А апостол Павел возвещает о банкротстве и тех, и других перед личностью Иисуса Христа. Предложенные определения подтверждают верность нашей интерпретации секуляризма как внутреннего церковного процесса и позволяют выделить три опасности, которые он несет: а) превращение религии в область культуры (обычай и традиция); б) «присвоение религии» секулярными сферами (изначально христианские постулаты о свободе, равенстве, братстве, правах человека «приватизированы» общественно-государственными сферами, и, чем дальше, тем меньше в современном обществе эти понятия соответствуют Евангельским прототипам, другими словами, в ранее сформулированное религиозное высказывание последовательно внедряется антирелигиозное содержание); в) появление «религии мира сего».
Эверт ван дер Звеерде задается вопросом: Почему и как «секулярное» приобрело в западном христианстве позитивный смысл вплоть до того, что затемнило религиозную основу, поглотило и сакральное, и профанное, стало их заменой в смысле полной профанации религиозного? На наших глазах (как когда-то перед апостолом Павлом) совершается «поворот к миру сему», однако не в смысле «все испытывайте, хорошего держитесь», а в смысле признания культа власти, философии либерализма, веры в свободу выбирать и делать то, что нравится, если это (до поры до времени) не вредит другому; отстаивание права на благосостояние. Справедливый вопрос: где здесь Христос? Сакральными стали человеческий разум и либеральные идеи гражданства и идентичности, вновь сместив (с глаз долой из сердца вон) требование Креста. Нормой становится требование от Церкви искать диалога и путей совместной жизни с миром. На что апостол отвечает: «Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными, ибо какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою?» (2Кор 6:14). Не кажется ли, что подобный диалог может стать размыванием Евангельской вести? «Но я писал вам не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть вместе» (1Кор 5:11). Может быть, христианам стоит забыть о возможности договориться и приспособиться к современной мысли и светской культуре? И вернуться к тому христианскому вдохновению, которое одно позволяло Церкви оставаться Христовой.
Иначе мы попадаем в крайне сложную ситуацию: полная секуляризация означает, что обо всем, включая саму религию, можно говорить без ссылки на религию. В то же время все ценное в религии становится качеством единственной реальности современного мира и ведет «к такому насыщению общества и государства христианским этосом, что церковь как отдельная институция оказывается излишней». Секуляризация и ее «романтическая» параллель – эксклюзивно-гуманистическая альтернатива общественного устройства, – в конце концов, совпадают. Вполне секуляризованная религия будет «от мира сего» (Джон Милбанк).
Литература:
1. Агаджанян, Александр. «Множественные современности», российские «проклятые вопросы» и незыблемость секулярного Модерна (теоретическое эссе). Электронный ресурс: Религия в постсекулярном обществе // Государство, религия, церковь: https://religion.ranepa.ru/home/archive/2012/418101/
2. Алфеев, Иларион (епископ). Христианство перед вызовом воинствующего секуляризма. Электронный ресурс: https://azbyka.ru/xristianstvo-pered-vyzovom-voinstvuyushhego-sekulyarizma-2
3. Баумейстер, Андрей. Идеи стоицизма и рождение дисциплинарной Европы // Электронный ресурс: https://www.youtube.com/watch?v=v337b3hhL1c
4. Бергер, Питер. Фальсифицированная секуляризация. Электронный ресурс: Религия в постсекулярном обществе // Государство, религия, церковь: https://religion.ranepa.ru/home/archive/2012/418101/
5. Клеман, Оливье-Морис. Христианство и секуляризация. Электронный ресурс: https://azbyka.ru/otechnik/Olive_Kleman/hristianstvo-i-sekuljarizatsija/
6. Кормина Ж., Панченко А., Штырков С. (ред.) Изобретение религии: десекуляризация в постсоветском контексте. Санкт-Петербург: Издательство Европейского университета, 2015. – 280 c. Электронный ресурс: Религия в постсекулярном обществе // Государство, религия, церковь: https://religion.ranepa.ru/home/archive/2012/418101/
7. Кырлежев, Александр. «Дело о распятиях» в Европейском суде – в постсекулярной перспективе. Электронный ресурс: Религия в постсекулярном обществе // Государство, религия, церковь: https://religion.ranepa.ru/home/archive/2012/418101/
8. Кырлежев, Александр. Постсекулярная концептуализация религии. К постановке проблемы. Электронный ресурс: Религия в постсекулярном обществе // Государство, религия, церковь: https://religion.ranepa.ru/home/archive/2012/418101/
9. Малахов, Владимир; Летняков, Денис. Постхристианское или постатеистическое общество? Некоторые особенности российского режима секулярности. Электронный ресурс: Религия в постсекулярном обществе // Государство, религия, церковь: https://religion.ranepa.ru/home/archive/2012/418101/
10. Мейендорф, Иоанн (протоиерей). Православие и современный мир. Электронный ресурс: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Mejendorf/pravoslavie-i-sovremennyj-mir/
11. Милбанк, Джон. «Христианство возродится только в том случае, если будет стараться все заново переосмыслить по христиански…». Электронный ресурс: Религия в постсекулярном обществе // Государство, религия, церковь: https://religion.ranepa.ru/home/archive/2012/418101/
12. Мчедлова, М.М. Возвращение религии, или Новый мир: в поисках объяснения. Электронный ресурс: https://cyberleninka.ru/article/n/vozvraschenie-religii-ili-novyy-mir-v-poiskah-obyasneniya
13. Розати, Массимо. Постсекулярные современности: социологическое прочтение. Электронный ресурс: Религия в постсекулярном обществе // Государство, религия, церковь: https://religion.ranepa.ru/home/archive/2012/418101/
14. Тейлор, Чарльз. К новому секуляризму: в качестве введения. Электронный ресурс: Религия в постсекулярном обществе // Государство, религия, церковь: https://religion.ranepa.ru/home/archive/2012/418101/
15. Трейнор, Брайан. Теоретизируя на тему постсекулярного общества. Электронный ресурс: Религия в постсекулярном обществе // Государство, религия, церковь: https://religion.ranepa.ru/home/archive/2012/418101/
16. Худиев, C. Секулярный гуманизм глазами христианина. Электронный ресурс: https://azbyka.ru/sekulyarnyj-gumanizm-glazami-xristianina
17. Шишков, Андрей. Некоторые аспекты десекуляризации в постсоветской России. Электронный ресурс: Религия в постсекулярном обществе // Государство, религия, церковь: https://religion.ranepa.ru/home/archive/2012/418101/
18. Шмеман А., прот. Собрание статей. 1947-1983 / протоиерей Александр Шмеман. – 2-е изд. – М.: Русский путь, 2011. – 896 с.
19. Шмеман, Александр (протопресвитер). О секуляризме. Электронный ресурс: https://azbyka.ru/otechnik/Aleksandr_Shmeman/bogosluzhenie-v-sekuljarnyj-vek/
20. Эверт ван дер Звеерде. Осмысливая «секулярность». Электронный ресурс: Религия в постсекулярном обществе // Государство, религия, церковь: https://religion.ranepa.ru/home/archive/2012/418101/
21. Bruce S. Secularization: In Defence of an Unfashionable Theory. Oxford: Oxford University Press, 2011.–243 p. Электронный ресурс: Религия в постсекулярном обществе // Государство, религия, церковь: https://religion.ranepa.ru/home/archive/2012/418101/
22. Exploring the Postsecular: the Religious, the Political and the Urban / Eds. Arie Molendijk, Justin Beaumont and Christoph Jedan. Leiden, Boston: Brill, 2010.–406 p. Электронный ресурс: Религия в постсекулярном обществе // Государство, религия, церковь: https://religion.ranepa.ru/home/archive/2012/418101/
23. Rethinking Secularism / Eds. Craig Calhoun, Mark Juergensmeyer, Jonathan VanAntwerpen. Oxford: Oxford University Press, 2011.–311 p. Электронный ресурс: Религия в постсекулярном обществе // Государство, религия, церковь: https://religion.ranepa.ru/home/archive/2012/418101/